NeoSonus

«Неловко оступившись, упал в пропасть. Хорошо, что ничего себе не сломал. Плохо, что ещё лечу» (с)

Кажется, я отдохнула. В какой-то мере я точно отдохнула, хотя и не могу заставить себя засесть за работу. А она ждет, стоит за спиной, руки в боки, ждет меня. Тремя работами НОУ, стопочкой пробников ЕГЭ, и корявыми-раскорявыми ключами, которые надо по факту с нуля делать. И там, конечно, еще целый шлейф дел, о которых я отказываюсь даже думать.
***
Вот говорят, что все зависит от качества отдыха. Типа, сидя дома и жуя чипсы перед телевизором полноценно отдохнуть нельзя. Господи, какой бред. Я думаю, это придумал человек, который просто не умеет со смаком и кайфом валяться перед телевизором. И, наверное, еще на диете сидит. Чипсы же зло.( Collapse )

Душным жарким августовским днем после девятого класса я лежала в больнице и читала «Войну и мир». У меня была дикая слабость после перелома, поэтому ходить особо не получалось, моя кровать стояла как раз у окна, и когда у меня получилось приподниматься и садиться, я могла видеть в окно свой дом.( Collapse )

"Соблюдение приличий, эвфемизмы, стремление не нарушать привычного течения жизни - все это помогает заглушать семейные недуги"

Этой весной у меня раскололся зуб. Мне было почти не больно, но немного страшно, в голове тут же возникли душераздирающие картины походов к стоматологу.  К слову, я не совсем понимала масштабы проблемы, и просто на следующий же день попыталась записаться на прием к тому стоматологу, у которого была полтора года назад. Телефон оказался отключен, в клинике сказали, что он больше у них не работает, и вот тут-то меня накрыла волна паники. Не знаю как вы, а я очень боюсь не компетентных стоматологов, мне приходилось встречаться с разными, и я теперь точно знаю разницу. Городская поликлиника или частная практика, цена, количество сертификатов и дипломов на стене, известное имя, внушающий доверие возраст – все это не имеет значения. Важен результат и то, что мне придется пережить ради него.

Итак, зуб уже болел, осколок шатался, и началась моя эпопея. Не хочу пересказывать её в подробностях, тем более, мало приятного во всем этом. Через 4 дня у меня на руках были фотографии моего зуба и искренние уверения в том, что спасти его нельзя. Начался второй круг ада – я искала где можно удалить. Мне нельзя пропускать работу, но при этом я морально не была готова платить 6-9 и выше тысяч за удаление зуба. И вот тут, спасибо дорогой коллеге, мне посоветовали отличного стоматолога. Скажем прямо – стоматолога от бога. Моя эпопея закончилась хорошо (зуб сохранили), и каждый раз выходя из кабинета, я мысленно благодарила небеса за то, что встретила самого лучшего стоматолога в своей жизни. Настолько тщательно, внимательно и аккуратно она работала, так подробно объясняла мне всю работу и все варианты. Но рассказать я хочу даже не об этом.( Collapse )

«Ее молчание, подобно зеркалу, показывало наше собственное отражение. И зачастую оно выглядело не лучшим образом».

Очень трудная пациентка. Не идет ни на какой контакт. Заведующий лечебницей считал ее безнадежной. Один психотерапевт считал, что она симулирует, другой ее жалел. И только один поверил, что сможет ей помочь. Ведь трудности – это вызов, не так ли? Почему бы не принять этот вызов и не проверить на что ты способен. Тем более, когда срок у тебя всего 6 недель, перед тобой пациентка, накаченная лекарствами, которая молчала последние 6 лет. Но зачем браться за то, что никто не смог сделать? Есть ли смысл пытаться?

Есть, сказал себе Тео Фабер.( Collapse )

Знаете ли вы сколько существует синонимов к слову «хрень»? Я теперь знаю. 31. Вообще-то, я искала замену слову «дерьмо», но что-то в голову ничего не пришло, кроме «херни». Зато теперь узнала новые слова: «нанохрень» и «муровина». Целый ликбез, чтоб его. В итоге, цензурной адекватной замены я так и не нашла.

Так вот. Жизнь, господа, то еще дерьмо. Нет, она конечно, прекрасна! И я искренне и от всей души рада за тех замечательных, позитивных, энергичных людей, которые с упоением верят в это самое «прекрасное». Но лично я сейчас сама себе напоминаю злобного, ужасного, вредного и гадкого гремлина. И да! Я сейчас больше всего на свете, хочу, как главная героиня романа Сью Таунсенд, плюнуть к чертовой матери на все, лечь в кровать и не вылезать из нее год! Не меньше!( Collapse )

Тем летом два раза в неделю, рано утром, я ходила за молоком. Трехлитровая банка свежего молока ждала меня с 6 утра, поэтому считалось – чем раньше я ее заберу, тем лучше. Может быть, если бы не это, я бы не торопилась забрать ее как можно скорее…
Идти нужно было далеко. 40 минут пешком в одну сторону. Час двадцать туда и обратно. Сначала по улице Парковой, потом мимо котлована, по тенистой аллее мимо памятника, по Мельничной, а после перекрестка повернуть на Деревянко. Иногда я ездила на велосипеде, иногда пешком. В любом случае, это было далеко. Может быть, если бы не это, я бы не согласилась поехать с папой на машине…( Collapse )

Святая вера в то, что другие думают так же, как ты, чувствуют так же, поступили бы на твоем месте так же, целительна. Она охраняет душу от изматывающих угрызений совести, от изнурительной необходимости делать какой бы то ни было нравственный выбор, это отличное оправдание собственной трусости и низости. В самом деле, признать свое малодушие, слабость, честно взять на себя долю ответственности (хотя бы долю!), отвечать за собственные слова – все это требует мужества. Гораздо проще сказать себе – да ладно, ничего страшного не случилось, я не виноват, я же с самого начала был честен, она переживет, она забудет через неделю, а что собственно было-то?  Да ничего такого и не было. Отличный способ жить, не правда ли? Душевный покой в полной безопасности.( Collapse )

Если каждая встреча и каждый человек на нашем пути, так или иначе, влияют на нас, значит ежедневно, ежечасно мы меняемся. Следы чужих слов и мыслей, отпечатки чужих поступков, действий или бездействий отражаются в нашем сознании. Мы проживаем тысячи жизней ежедневно, и в одной из них, в какой-то определенный момент, нас настигает равнодушие. Для кого-то оно будет длиться всего мгновение. Пауза в конце особенно тяжелого рабочего дня, выдох после тяжелого разговора, секунды после принятия тяжелого решения. Для кого-то это будут минуты и часы… Когда задан слишком высокий темп, когда ничего и никогда не успеваешь. Когда раз за разом стараешься прыгнуть выше головы. А иногда, вот как у героев россыпи рассказов Харуки Мураками, это состояние охватывает всю жизнь. И каждая встреча, каждый человек на жизненном пути проходят мимо. И тысячи жизней, которые можно проживать ежедневно, сливаются в одну серую полосу. Реальность в режиме «пауза».( Collapse )

Совсем маленькая, тоненькая книжка, написанная советским историком медицины Борисом Дмитриевичем Петровым в 1980 году. И только из одного этого факта вытекает сразу несколько последствий.

Во-первых, сам автор. Б. Д. Петров профессор, доктор медицинских наук, руководитель кафедры истории медицины ММА им. И. М. Сеченова (1957—1960) и обладатель прочих регалий, специализировался на подобных книгах. И этот профессиональный подход сразу дает о себе знать. Это не книга врача о другом враче, это именно книга историка медицины о жизни и деятельности ученого, философа и врача. Петров пишет так, как пишут настоящие историки – он отсекает лишнее, избегает категоричных оценок, стремится к объективности. Он не только перечисляет достоинства учения, но и указывает на недостатки (например, заблуждение о том, что плод в чреве матери питается менструальной кровью). При этом, как историк, он делает это не ради критики как таковой, а для полноты картины. Именно поэтому обязательно упоминает о том, что та или иная ошибка обусловлена уровнем знаний, или как следствие средневекового видения мира, или менталитета как такового.  Петров пишет именно так, как мне нравится – четко и по делу. Такие биографии не отличаются многословием, но их лаконичность  ценна. Жизнь человека рассмотрена в историческом контексте, мы не просто читаем когда родился, когда умер Ибн Сина, а видим историю Востока того времени, правителей, мудрецов, быт и нравы Востока.( Collapse )