Фантомная боль
В какой-то момент это накрывает меня. Лавиной, ураганом, штормом. И я не могу молчать, потому что это сильнее меня. Я сажусь за клавиатуру и пишу. Наутро боюсь перечитывать написанное – слишком глупо, слишком наивно, слишком… При всем при том, я прекрасно осознаю всю безнадежность. Фантомная боль. От моего сердца отрезали себе кусок, и болит именно он. Болит то, чего у меня больше нет.
Фиктивность свободы
В одиночестве сосредоточено так много преимуществ и недостатков, так много намешано нашего личного (опыта, страхов, проекций) и чужого (сердобольных сожалений, похлопываний по плечу и навязанного участия), так много всего, что можно обмануться… Можно подумать, будто одиночество – это свобода. Хотя в определенном смысле это так. Оказываясь наедине с собой, человек уже по определению отказался от чего-то и получил свою долю свободы от этого чего-то. Но по большому счету, это не так. Свободы нет, потому что мысли, привязанности, чувства, надежда, да что угодно! – держит нас крепко-накрепко. И освободиться от этого багажа возможно совсем уж равнодушному человеку, такому, который ничем не дорожит. Никого не любит. Ни о чем не жалеет. Такие есть? Таких не знаю.
Гипертрофированная ценность.
Шкала ценностей у каждого своя. Чтобы понять важное, нужно встать перед выбором. Проблема в том, что делая этот выбор, можно заведомо понимать ложность ценностей. Я сейчас, конечно, говорю элементарные вещи. Обществознание, 10 класс. Но ведь всё так. Есть лжеценности. Что-то, что может разрушать нас (физически, психологически, в буквальном или в переносном смысле) и мы все равно выбираем это что-то. В какой момент гипертрофированная ценность людей, вещей, чувств, станет понятна не только рассудком, но и сердцем? Почему нужно уничтожить все, что имеешь, чтобы до тебя наконец дошло, что это лжеценность? И что делать, если все равно не доходит? Даже так, стоя на руинах своей личной Хиросимы, держаться за это что-то…. Значит это не лжеценность?
Марта Яковлева
В какой-то момент это накрывает меня. Лавиной, ураганом, штормом. И я не могу молчать, потому что это сильнее меня. Я сажусь за клавиатуру и пишу. Наутро боюсь перечитывать написанное – слишком глупо, слишком наивно, слишком… При всем при том, я прекрасно осознаю всю безнадежность. Фантомная боль. От моего сердца отрезали себе кусок, и болит именно он. Болит то, чего у меня больше нет.
Фиктивность свободы
В одиночестве сосредоточено так много преимуществ и недостатков, так много намешано нашего личного (опыта, страхов, проекций) и чужого (сердобольных сожалений, похлопываний по плечу и навязанного участия), так много всего, что можно обмануться… Можно подумать, будто одиночество – это свобода. Хотя в определенном смысле это так. Оказываясь наедине с собой, человек уже по определению отказался от чего-то и получил свою долю свободы от этого чего-то. Но по большому счету, это не так. Свободы нет, потому что мысли, привязанности, чувства, надежда, да что угодно! – держит нас крепко-накрепко. И освободиться от этого багажа возможно совсем уж равнодушному человеку, такому, который ничем не дорожит. Никого не любит. Ни о чем не жалеет. Такие есть? Таких не знаю.
Гипертрофированная ценность.
Шкала ценностей у каждого своя. Чтобы понять важное, нужно встать перед выбором. Проблема в том, что делая этот выбор, можно заведомо понимать ложность ценностей. Я сейчас, конечно, говорю элементарные вещи. Обществознание, 10 класс. Но ведь всё так. Есть лжеценности. Что-то, что может разрушать нас (физически, психологически, в буквальном или в переносном смысле) и мы все равно выбираем это что-то. В какой момент гипертрофированная ценность людей, вещей, чувств, станет понятна не только рассудком, но и сердцем? Почему нужно уничтожить все, что имеешь, чтобы до тебя наконец дошло, что это лжеценность? И что делать, если все равно не доходит? Даже так, стоя на руинах своей личной Хиросимы, держаться за это что-то…. Значит это не лжеценность?
Марта Яковлева
я не хотела, не выбирала, не искала, этого не просила,
оно случилось само, и теперь то дает, то совсем забирает силы,
и теперь то шипит, как море в раковине - приливом,
то кричит на меня - базарно, звонко и говорливо.
то улыбается мне, то запускает солнце лучами постель трогать,
то отталкивает и кричит, что я несчастна, совсем убога,
все, что остается - молчать. уповать на бога.
Comments
А в цепочку одиночество-свобода-эгоизм верю.
Про цепочку - мне кажется, у мужчин эта логика срабатывает сильнее и быстрее, чем у женщин. Т.е. я знаю довольно много одиноких/разведенных и ни одна женщина не может искренне, вот чтобы не кривя душой признать, что быть одной это прям мега круто, свободно, и далее уйти в эгоизм. А мужчины, как раз - тот самый случай. Не знаю, мне кажется, тут прямо на лицо гендерные различия. Потребность в эмоциональной связи, в контакте, в объекте любви/заботы и проч... Но это, конечно, моя точка зрения. Может я и ошибаюсь.
Да вот, я как раз не знаю вдов... Есть знакомая, но я с ней только здороваюсь, и понятия не имею как она себя чувствует (свободно или нет). Поэтому сужу только по разведенным. Но кстати, однажды мне сказали, что психологически смерть пережить легче, чем развод. Потому что ты морально прощаешься с человеком (пусть даже это займет годы, но факт остается фактом, он ушел и его рядом нет). А при разводе, тем более, если есть дети - вынужден общаться, а это постоянная боль. Не знаю... В целом, логично, я бы хотела согласиться, но боюсь, что не могу судить объективно, ведь я не вдова.
Развод -- это всегда боль. Это всегда чувство ущемленного достоинства (меня бросили, я была недостаточно хороша, и так далее) -- и автоматом вызывает желание не просто побыть одной, а доказать (самой себе), что все не так, что "я хороша", что кому-то нужна и т.д.
Мужчинам, даже (особенно) если их бросили нужны для доказательства не постоянные отношения, а наоборот периодические и одноразовые. (И чем больше, тем лучше).
Пережить смерть любимого мужа -- это очень трудно. Но просто после смерти папы прошло уже 14 лет. И мама, конечно, не забыла. Но мужчина или отношения ей не нужны. И не только мама. Есть такие знакомые женщины. ))