Взрослые не протягивают канатную дорогу от дома к дому, и не пытаются голыми руками и ногами бесстрашно преодолеть это расстояние. Взрослым в голову не придёт построить ковчег Ноя на старом катере и загнать туда кур, овец, козла, кроликов и корову. Взрослые не будут скатываться на санках с горы прямо на шоссе и врезаться головой в сугроб. Взрослые не будут понарошку закапывать радио, прямо как во время войны. Они не будут писать объявление «возьмем папу в хорошие руки», и уж точно не будут приклеивать его на двери магазина… Взрослые знают, что дружба проходит… Взрослые понимают, что надо быть благоразумными. Взрослые знают правила, по которым следует жить. Всё это немного грустно, довольно скучно и если честно, вызывает маленькую зависть. Завидуешь тому времени, когда ты еще не был взрослым, и когда «было так хорошо, что даже больно».Читать детские книги мне не свойственно. Тот же Алексин, который относится к детской литературе, на мой взгляд, написан больше для взрослых, чем для детей. Но Мария Парр привлекла мое внимание по многим причинам. Во-первых, тем, что ее называют новой Астрид Линдгрен, а после недавно прочитанной биографии великой сказочницы, это лучший из возможных комплиментов. Во-вторых, эта книга на слуху, я много слышала о ней и намеренно не читала рецензий, чтобы не портить впечатления. Я давно хотела ее прочесть. А в-третьих, книжная география – мой старый пунктик. Я люблю читать авторов из «малоизвестных» стран. Из норвежских писателей я, увы, читала только Ибсена, Гамсуна и Гордера. До обидного мало. Так что у меня появилась возможность расширить горизонты.
«Вафельное сердце» добрая и милая книга, непосредственная и искренняя. Замечательный язык у Парр, одновременно бесхитростный и точный («злая как недозрелый хрен», «кусок хлеба умер у меня во рту»). И если честно, я понятия не имею как правильно писать о детских книгах. Что они интересные? Что они читаются на одном дыхании? Ох. Я не знаю. Мне кажется, можно громко заявлять о том, что очень любишь детей и знаешь, что для них лучше, можно самоуверенно говорить, что хорошо помнишь самого себя в детстве, можно искренне верить в то, что в душе ты сущий ребенок и тебе всё предельно ясно, что там творится в маленькой голове с косичками. Но на самом деле, большинство взрослых не в состоянии понять ребенка, и физически не могут вспомнить себя в раннем возрасте. Не то, чтобы это была сознательная ложь, скорее самообман, специфика развития нашей психики, памяти, последствия возрастных кризисов и проч. необратимых процессов, которые происходят в каждом из нас. Но есть особый дар, которым обладают единицы, редкий, удивительный дар – возможность, будучи взрослым, смотреть на вещи глазами ребенка, помнить этот непосредственный, искренний, полный удивления взгляд на мир. Мария Парр обладает этим даром.
«Я подумал: вот бы иметь на лбу кнопочку, нажал ее – и исчез. Почему Бог не сделал нам таких? Было бы гораздо лучше иметь кнопочку, чем этот пупок в странном месте».
