первое впечатление - буквально после первых страниц, я поняла, что не могу оторваться… я жадно впивалась в каждую строчку, в каждое слово – настолько интересно мне было читать эту книгу! И нельзя сказать, что дело только в том, о ком она написана. Это больше мотив для приобретения самой книги. А первые страницы – это впечатления от самого автора и его способности заинтересовать читателя… И это было в самом деле увлекательно - любопытные исторические факты, интересные детали эпохи, первые факты биографии знаменитой Фурцевой, легкий слог, неоднозначные ремарки самого автора о женском счастье и мужской психологии. Бесспорно, первое впечатление было исключительно положительным.После половины книги – для человека, который изучал историю 10 лет назад, или хотя бы 5 (срок, когда наша избирательная память стирает все не нужное), читать Млечина было бы очень увлекательно. Но человеку, который «учит» историю каждый день…. По сути, данная книга состоит на 2/3, если не больше из описания исторических фактов. Для меня это было ненужным. Это как в сказке про колобка, каждый раз читать его похождения при новой встрече заново. Мне интересно было узнать о том, о чем я не знаю. Лично для меня было самым увлекательным история Фурцевой. Конечно, я прекрасно понимаю, что оценить человека можно благодаря именно этому контексту, невозможно объяснить поступки и мотивы без исторических декораций. Но все же я думаю, что эту часть можно было сократить. Ведь в сухом остатке о самой Фурцевой останется лишь 1/3, а может и ¼…. При все при том, я не умаляю значение исторической части. Млечин написал свою книгу так, что бы даже историку можно было найти в ней что-то интересное. Какие-то цитаты, исторические анекдоты, документы, детали. Я люблю составлять общую картину эпохи или портрет исторической личности из таких деталей. Мелочи важны. И Млечин дает эти детали.
Короче говоря, лично мне было мало Фурцевой. Не хватило. Не прониклась я главной героиней.
Закрыв последние страницы - общее впечатление положительное. Мне понравилась эта книга, и пусть именно о Фурцевой я узнала меньше чем рассчитывала, тем не менее.
Описывая столь неоднозначную историческую фигуру очень легко скатиться или до категоричной критики, или к советским, традиционным дифирамбам. Я не люблю ни то, ни другое. И пожалуй, я рада, что Млечин выбрал такую компромиссную позицию – он указывает и не недостатки, и на достоинства. Рассказывает как Екатерина Алексеевна принимала участие в репрессионной травле Сталина, и как помогала художникам и режиссерам будучи министром культуры. Как брала взятки, и как упорно, тщательно и добросовестно выполняла свою работу. А некоторые вещи просто умиляли - "она, например, "требовала от институтов, расположенных в районе, выполнения социалистических обязательств к определенным датам: к 1 мая выпустить вакцину и полностью ликвидировать рак, к 7 ноября выпустить действенный аппарат против туберкулеза. Изучаете детскую корь? Поработайте так, чтобы к следующему бюро райкома кори не было..." . (у меня все такое вот до мозга костей советское, коммунистическое вызывает умиление - в данном случае я не говорю о сломанных судьбах и покалеченных жизнях - я именно о наивном и непосредственном коммунизме, который словно сквозь розовые очки смотрит на мир).
Автор пытается рассказать о Фурцевой как о человеке, а не как о исторической фигуре, безликой и бездушной. У всех людей есть недостатки. Млечин рассказывает так, что бы мы поняли, что свою роль сыграли и время, и руководители, и окружение, и ценности. Так что общий портрет (а точнее этюд) Фурцевой читатель может составить.
Когда я прочла эту книгу, я чувствовала некую неудовлетворенность недостатком исторических документов, научности в целом. Мне бы хотелось видеть меньше журналистского стиля, больше документального, научного. Но возможно, я требую слишком многого. Ведь ЖЗЛ кажется не ставит своей целью написание научных монографий. Так что для целевой аудитории – среднестатистического читателя - книга самое оно. Для человека сколько-нибудь занимающегося историей профессионально – это просто приятное времяпрепровождение.
