в какой-то момент становится ясно, что честности как таковой невозможно следовать всегда и везде.  Становится ясно, что нельзя задеть близкого человека своим безразличием, а нужно внимательно выслушивать его проблемы. Становится ясно, что нельзя признаться любимому человеку, в том, что ты позволил себе лишнее (мысли о другом человеке, или что-нибудь большее), если мы не хотим потерять его, нужно скрыть это. Оказывается, что правда не всегда укрепляет дружбу и отношения. Она необходима в ключевых моментах, нужна по определению при установлении этих отношений. А потом неизбежно приходит понимание, что эти самые отношения невозможно сохранить без лжи. И может быть мое утверждение слишком категорично, но если задуматься между людьми всегда есть своя доля лжи…
И иногда наступает момент, когда  кто-то решает, что это неправильно и решает за вас как должно быть. Пьеса Генрика Ибсена «Дикая утка» рассказывает о том, как правда оказалась слишком жестокой, слишком тяжелой ношей для главных героев. И что правда как оказалась, даже приведя к самым трагичным последствиям, все равно не меняет сущности человека. Лжет человек или говорит правду, он остается таким, какой есть.
Грегерс Верле сын крупного коммерсанта и фабриканта возвращается в родной город после многолетнего отсутствия. Он встречает своего старого друга, говорит со своим старым отцом-циником, обнаруживает, как сложилась судьба у его бывшего окружения и приходит к выводу, что эти бедные люди задыхаются в зловонных миазмах болота лжи. Они погрязли в ней, они не осознают, что окружены тьмой, а значит необходимо помочь им найти выход, необходимо разрешить эту несправедливость, пролить свет правды и построить новые, прочные, честные, «идеальные» отношения на руинах старой лжи. Высокие и благородные порывы Грегерса идут от всей души, он даже не сомневается в своей правоте, и даже не может поверить в то, что происходит в итоге.
Так же как и в предыдущих пьесах, Ибсен преувеличивает эмоции, утрирует порывы, усиливает контраст добра и зла.  Он не просто показывает искусственность отношений построенных на лжи, он словно накладывает сценический грим на ложь. И она показывается читателю ярко и кричаще вызывающей, бросающейся в глаза, колющей взгляд и режущей слух. Он пишет так, что поступки людей становятся очевидны, а трагическая развязка логичной. Но ни в коем случае его нельзя упрекнуть в отсутствии вкуса, или недостатке сдержанности. Его приемы в короткой и лаконичной пьесе уместны так же, как яркий грим на сцене под светом софитов. Некоторые вещи с этой стороны   виднее, чем в обычной жизни…
Ибсен умеет покорять. Умеет зацепить. Вызвать возмущение и негодование. Протест и категоричность. Задуматься над честностью и лживостью. А разве этого мало, когда речь идет о чем-то гораздо большем, чем просто маленькая ложь в нашей жизни?