«Вот только если к вам в дверь постучалась жизнь и вы ей открыли, с ней вместе может войти множество непредсказуемых вещей»
Чашка бодрящего эспрессо, две недели писательского голода и вот результат – поздняя электричка, шум, разговоры, смех, а я, устроившись в самом углу вагона у окна, пристроив на колени библиотечную книжку, лихорадочно пишу на каком-то клочке бумаге. Я не могу не писать.
Сколько прошло времени с моего объявления о закрытии журнала? Три дня? Отличччно. Меня хватило на целых три дня.
На самом деле, я была честна. Я написала то, во что верила, писала так, как чувствовала. То, к чему пришла после недели раздумий, мое решение не было импульсивным или надуманным. Я искала выход и в тот момент нашла только такой. И да, опять пишу… Сейчас под мерное раскачивание вагона, скрип и хрип электрички (никакого «ритмичного постукивания колес поезда» О нет! Это больше похоже на предсмертные хрипы жертвы серийного убийцы) Здесь и сейчас я пишу так жадно, словно это какая-то жизненная необходимость. Как есть, пить и дышать.
Итак. Закрытие. Что это было? Вернем этому жж его первоначальную функцию – рефлексии, способа понять саму себя.( Read more...Collapse )
Ф. С. Фицджеральд «Голова и плечи»
Чашка бодрящего эспрессо, две недели писательского голода и вот результат – поздняя электричка, шум, разговоры, смех, а я, устроившись в самом углу вагона у окна, пристроив на колени библиотечную книжку, лихорадочно пишу на каком-то клочке бумаге. Я не могу не писать.
Сколько прошло времени с моего объявления о закрытии журнала? Три дня? Отличччно. Меня хватило на целых три дня.
На самом деле, я была честна. Я написала то, во что верила, писала так, как чувствовала. То, к чему пришла после недели раздумий, мое решение не было импульсивным или надуманным. Я искала выход и в тот момент нашла только такой. И да, опять пишу… Сейчас под мерное раскачивание вагона, скрип и хрип электрички (никакого «ритмичного постукивания колес поезда» О нет! Это больше похоже на предсмертные хрипы жертвы серийного убийцы) Здесь и сейчас я пишу так жадно, словно это какая-то жизненная необходимость. Как есть, пить и дышать.
Итак. Закрытие. Что это было? Вернем этому жж его первоначальную функцию – рефлексии, способа понять саму себя.( Read more...Collapse )
Спасибо за то, что читали.
"Ничего не изменилось, за исключением всего".
Писать абстрактно, вникуда - это одно. Писать, зная, что тебя читают знакомые - другое. Первое похоже на мемуары, пишешь о себе, понимаешь, что кто-то когда-то прочтет, но кто? когда? Это кажется бесконечно далеким и почти неосуществимым. Поэтому пишешь всё, что на душе. Второе напоминает публичное выступление со сцены. Волнуешься, боишься ляпнуть лишнее, сморозить глупость, одергиваешь рукава, прячешь дрожащие руки за кафедрой. При этом ляпнешь и сморозишь сто процентов, плюс - запутаешься, ошибешься и споткнешься на ровном месте.
Помню у Элизабет Гилберт была мысль о том, насколько страх осуждения мешает писать, насколько это бессмысленно и бесполезно. Так-то если подумать - да. При всем большом желании я не смогу стать более грамотной (хотя надо признать, за 11 лет этого журнала мое знание русского языка улучшилось). Я не смогу казаться умнее, чем я есть. Природную глупость и наивность нельзя скрыть ни красным дипломом, ни другими регалиями. Я не смогу быть рассудительнее и спокойнее. Куда там. Но я могу не быть такой откровенной, открытой и уязвимой. Я поняла, что не готова писать о личном, о чувствах, о работе. Во всяком случае, пока. Мне трудно принять реальность публичности. Мне трудно говорить.( Read more...Collapse )
Дэвид Митчелл "Облачный атлас"
Писать абстрактно, вникуда - это одно. Писать, зная, что тебя читают знакомые - другое. Первое похоже на мемуары, пишешь о себе, понимаешь, что кто-то когда-то прочтет, но кто? когда? Это кажется бесконечно далеким и почти неосуществимым. Поэтому пишешь всё, что на душе. Второе напоминает публичное выступление со сцены. Волнуешься, боишься ляпнуть лишнее, сморозить глупость, одергиваешь рукава, прячешь дрожащие руки за кафедрой. При этом ляпнешь и сморозишь сто процентов, плюс - запутаешься, ошибешься и споткнешься на ровном месте.
Помню у Элизабет Гилберт была мысль о том, насколько страх осуждения мешает писать, насколько это бессмысленно и бесполезно. Так-то если подумать - да. При всем большом желании я не смогу стать более грамотной (хотя надо признать, за 11 лет этого журнала мое знание русского языка улучшилось). Я не смогу казаться умнее, чем я есть. Природную глупость и наивность нельзя скрыть ни красным дипломом, ни другими регалиями. Я не смогу быть рассудительнее и спокойнее. Куда там. Но я могу не быть такой откровенной, открытой и уязвимой. Я поняла, что не готова писать о личном, о чувствах, о работе. Во всяком случае, пока. Мне трудно принять реальность публичности. Мне трудно говорить.( Read more...Collapse )
Что значит мода для истории? Какое значение имеет цвет кафтана, размер пуговиц и фасон платья? О чем говорит количество посеребренных гомбочек на жгутах из оранжевого шнура на мундирах городовых? И какое значение имеет описание ткани «флорида» (чередующиеся матовые и прозрачные полоски и цветочный узор «дамасэ»)? Какая разница, какую именно одежду выдавали заключенным в 1860-е, а какую носили на флоте?Вопросы на поверхности. Ответы в глубине веков. И только прирожденные и талантливые историки способны видеть в обычном аксессуаре больше, чем очевидное предназначение, способны передать контекст, ценность, продемонстрировать символизм и указать на важность. Описать историю так, чтобы она ожила. Поведать о моде и костюме так, чтобы смысл был ясен любому. Великолепная книга Ольги Андреевны Хорошиловой – эпоха Александра II и Александра III сквозь призму моды.
«Его Россия была тяжело, смертельно больна. Основательно промерзнув в николаевское студеное время, она воспаленно бредила революцией и нуждалась в серьезном лечении – оттепелью, реформами» ( Read more...Collapse )
«В кинозале всегда есть тот, чья трагедия разыгрывается на экране»
Рамон Гомес де ла Серна «Грегерии»
Рамон Гомес де ла Серна «Грегерии»
Натолкнулась на эту цитату в том самом номере «Иностранки», что уже третий месяц как надо сдать в библиотеку (все никак не дочитаю). Прочла и задумалась… Трагедия в жизни. Трагедия на экране? С одной стороны, в этом будто бы нет ничего удивительного. Режиссер – это тоже творец, который через призму своего опыта (читай – трагедии) рассказывает чужую историю. «Творить, создавать» равнозначно «говорить о себе», говорить о том, где было больно, как это было в прошлом. Кто это был. Но ведь с другой стороны, иносказательность вовсе не обязательна. Незачем наделять главного героя своими чертами, а его любовь превращать в свою, разбивать чужое сердце, потому что было разбито твое. Всё может быть гораздо проще. Можно сразу говорить о себе. Никаких чужих историй, чужих проб, ошибок и надежд. Без объяснений, без оправданий. Только твоя личная трагедия. Только то, что прожито лично. Или не прожито, а все еще причиняющее боль.
Я верю, что именно такие фильмы, книги, такая поэзия, такое творчество самое сильное. Искреннее и трогательное, пронзительное и волнительное.
Третья часть такого далекого КиноИюля. Наверстываю упущенное.( Read more...Collapse )
Религия культуры – вот, что приходит на ум после этой книги. Вера в высший смысл, в великое предназначение культуры. Культура прошлого, настоящего и будущего. Пронизывающая жизнь человека от рождения до смерти. Культура как культ. Культура как религия… Здесь Художник, Поэт, Писатель, Зодчий – Творец. Здесь мир можно сделать лучше, чище, гармоничнее через литературу, архитектуру, живопись. Верую, потому как не могу иначе – только так и могу воспринимать слова Дмитрия Лихачева о самом дорогом и важном для него, о культуре.
Систему ценностей, как систему координат каждый человек выбирает сам. Дмитрий Сергеевич Лихачев выбрал для себя высшую духовную ценность, культуру. «Заметки о русском» - маленькая книга о большой любви.( Read more...Collapse )
Необычный для меня опыт. Всегда писала целенаправленно о чем-то – книги, фильмы, истории. Максимум из отвлеченного – мысли о какой-то конкретной ситуации или чувстве. Сейчас же для меня было кардинально новым сочинять, хотя тема ангелов меня всегда привлекала. Мне было интересно, непривычно писать. И при этом как-то… естественно. А еще впервые выкладывала лишь спустя сутки. Опять же – необычные чувства. Всегда публикую тексты сразу же, эмоции здесь и сейчас. Новый опыт во всех отношениях.
Она сидела на неудобном пластиковом стуле в кафе, допивала кофе и разглядывала небо за окном, пытаясь вычислить, будет ли сегодня дождь. Зонт она сегодня забыла.
Ангел сидел, расположившись со всеми удобствами на мягком облаке и раздумывал, что лучше – просто дождь или гроза с молнией. Она любила дождь, поэтому он решил ее порадовать. Не изверг же он, в конце концов! Устроить нормальный такой ливень, чтобы промочить всех до нитки, ему вполне по силам.( Read more...Collapse )
Ангел сидел, расположившись со всеми удобствами на мягком облаке и раздумывал, что лучше – просто дождь или гроза с молнией. Она любила дождь, поэтому он решил ее порадовать. Не изверг же он, в конце концов! Устроить нормальный такой ливень, чтобы промочить всех до нитки, ему вполне по силам.( Read more...Collapse )
Сначала что-то дернулось, стукнуло, свет моргнул, погас и лифт остановился. Она прислушалась. «Не может быть!!» Она тихо выругалась и принялась лихорадочно искать телефон в сумке. ( Read more...Collapse )
